Актер Евгений Ткачук, сыгравший Григория Мелехова в сериале «Тихий Дон», рассказал Sobesednik.ru о сложностях в работе.

На телеканале «Россия 1» завершился сериал «Тихий Дон», снятый Сергеем Урсуляком. Сериал получил положительные отзывы как критиков и прессы, так и зрителей, его уже называют одной из лучших экранизаций и восхищаются актерской игрой.

Sobesednik.ru поговорил с Евгением Ткачуком, исполнителем главной роли Григория Мелехова, о трудностях актерской профессии.

– Легло ли было работать с Урсуляком? В одном интервью он говорил, что очень сомневался в том, сможете ли вы сыграть Григория, и постоянно требовал от вас каких-то перевоплощений...

– Сомневался? Смешно. Я могу сказать, что я с ним общался по большей части в образе и поэтому думаю, что да. Сложилось свое какое-то отношение к герою, и через это, я думаю, мы как раз и сошлись. Вот это понимание, этого героя – Мелехова. А сомнения – это хорошо. Без сомнений не может быть творца. А Сергей Владимирович творец, поэтому я думаю, что это прекрасно и замечательно, что были сомнения. И было замечательно работать.

– До съемок в «Тихом Доне» вы играли в двух разных экранизациях «Бесов» Достоевского. Быстро переключились?

– Так вышло, что сразу, как только мы закончили снимать последнюю сцену в «Бесах», я поехал гримироваться на Григория. Ночью мы снимали, а с утра я поехал краситься. Переключиться, конечно, было сложно. А вы думаете, легко? Ну представьте, сутками мы снимали последнюю, самую сложную сцену, а потом три часа нужно было сидеть на покраске. Потом нос клеили два часа. Как вы думаете? Конечно, сложно, это работа.

Евгений Ткачук рассказал о сложностях актерской профессии

Фото: Анатолий Ломохов / Global Look Press

– Какие сцены дались вам сложнее всего морально и физически?

– Наверно, самое сложное то, что невозможно играть потери близких. Это безумно сложно. И в этом моменте, мне кажется, и есть весь некий эпос этого произведения. Оно все построено на сложной судьбе человека, у которого все умерли, он всех потерял. И ничего не вернуть. А там что ни сцена – то сцена утраты. Это, конечно, очень сложно что играть, что переживать. Мама мне даже написала – спросила, как у меня сердце не разорвалось такой ужас играть. Я не знаю как, но тяжело было. Я когда смотрел, опять начинал переживать те самые моменты. Это, конечно, очень такой сложный процесс.

– Вы смотрели сейчас сериал?

– Да, вместе со всеми был на премьере.

– Остались ли вы довольны им?

– Сериал, мне кажется, это геройский поступок. Мне нечего больше сказать, потому что это подвиг, и я преклоняюсь перед Урсуляком за то, как он показал возможность подвига в нашем мире сейчас. Я его за это очень уважаю и очень люблю.

– Своей игрой тоже довольны были?

– Нет. Я мог бы и лучше сыграть. Вот если мы сядем с вами разбирать каждую сцену, мною сыгранную, я вам покажу и расскажу все, а так вот, конечно, не скажу, чем именно... Это мои стандарты, и, я думаю, они не должны беспокоить телезрителей, никого, кроме меня. Каждый воспринимает себя так, как воспринимает. Мое восприятие – давайте оно останется со мной. Я знаю про себя то, что знаю.