Пишет Слава (_arlekin_) / livejournal.com

Сколько было разговоров, что, дескать, Евгений Ткачук полфильма трясет хуем и матерится - а Ткачука в Выборге полюбили еще с прошлого года после "Зимнего пути", где он, ну то есть его герой, ловко, как выражается местная публика, "уделал пидора", потому на "Бесов" стремились едва ли не сильнее, чем на "Виктора" с "живым" Депардье. Однако голого Ткачука в фильме не так уж много и только ближе к концу, как награда для самых стойких и заинтересованных, мата же в версии, получившей для фестивального показа удостоверение, нет вовсе ни слова, и я не представляю, где и зачем он здесь мог быть. Тем не менее кино меня не разочаровало.

Шаляпин говорит: "это не фильм, это высказывание" - что звучит подозрительно, тем более что на поверхностный взгляд фильм-высказывание более всего смахивает на междусобойный полулюбительский видеоарт. Однако забавно и вряд ли случайно, что за считанные месяцы появилось сразу две экранизации "Бесов" Достоевского, хотиненковская "официальная" и шаляпинская "независимая", а Евгений Ткачук поучаствовал в обеих, таким образом откатав и обязательную программу, и произвольную: причем у Хотиненко он сыграл Шатова, а у своего друга и бывшего однокурсника по ГИТИСу Шаляпина - Верховенского, будто нарочно "отзеркалив" палача и жертву.

Правда, совсем без "хотиненко" (как я это называю) и у Шаляпина не обошлось - постарался в первую очередь оператор, камера напрягается изо всех сил. А еще каждый раз над очередным обреченным появляется "символическая" белая голубка - сначала над Шатовым, потом над Кирилловым и наконец над Верховенским. История при этом драматургически - довольно скромная, с крошечным числом задействованных персонажей и единственным женским образом (Эркель - Нина Лощинина), при минимальном хронометраже еще и разбитая на короткие главки. Она захватывает только несколько узловых моментов криминальной фабулы романа: убийство Шатова, самоубийство Кириллова - и даже Ставрогин, важнейшая романе фигура, появляется только в виде призрака из видений Верховенского.

Но если у Хотиненко в его потугах на "фреску" под "бесами" и "бесовщиной" понимаются вполне конкретные явления, а именно - всякое противодействие устоявшейся социально-политической системе, то проблематика "Бесов" Шаляпина гораздо универсальнее, шире (я б ее сузил): природа любого авторитаризма. Я бы не стал говорить, что Шаляпин с Ткачуком открыли совершенно неведомую до них формулу власти одного над многими, заново высчитали геометрию пирамиды взаимного соподчинения - но каким образом "своеволие" парадоксально оборачивается зависимостью, а стремление к безграничной свободе - добровольным отказом от нее, они до некоторой степени осмыслили.

Конечно, центральная фигура в фильме - Верховенский-Ткачук, феерический Сатаны ради юродивый, постоянно напевающий очень точно найденный к случаю мотивчик Венгерского танца Брамса. Но и ансамбль в целом - как на подбор, благо это все народ "одной крови": Шатова играет Александр Алябьев, представитель следующего за курсом Ткачука и Шаляпина выпуска мастерской О.Л.Кудряшова в ГИТИСе, призрака Ставрогина - его однокурсник Евгений Матвеев, патлатого Липутина - Олег Соколов, когда-то блеснувший в студенческих работах и спектаклях на Бронной, потом почти пропавший и сейчас возвращающийся на сцену (в "Гаргантюа и Пантагрюэле" Богомолова) и экран (вот в Бесах).

То, что Верховенский стреляет точно в лоб разлегшемуся на мосту Шатову, Кириллов выпрыгивает с балкона, Лямшин ходит на костылях, а Эркель вообще девушка - тоже занятно, но не так уж принципиально, я смотрел с интересом, стараясь не заигрываться в "найди десять отличий", а по-настоящему загорелся на эпизоде, когда Верховенский в ослепительно-светлой белой комнате танцует голышом вокруг висящего в петле Ставрогина под все тот же Венгерский танец, цепляющийся за тело, приникающий своим телом к нему и превращающийся в клопа-кровопийцу - меня восхитило, как просто и лихо это сделали дебютанты, никакой мэтр себе бы этого не позволил.